У Николетты был секрет, тайное удовольствие, которому она предавалась только дома. Как только она приходила домой с работы, она сбрасывала свою жесткую официальную одежду и надевала пару огромных взрослых подгузников. Это было не недержание, а чувство комфорта и регресса, которое окутало его, как теплое одеяло.
Шелест пластика по его ногам, мягкая обивка, которая приглушала каждое движение, давали ему ощущение покоя и заброшенности, которое он не мог найти нигде больше. Он двигался по дому с необычной медлительностью, смакуя каждый шаг, каждое трение подгузника о его кожу. Иногда он сидел на диване, утопая в подушках, и позволял себе убаюкаться этим чувством защищенности и близости.
Николетта знала, что ее удовольствие было необычным, возможно, странным для кого-то. Но ей было все равно. В такие моменты, когда его тайна надежно хранилась в стенах его дома, он чувствовал себя свободным быть самим собой, без осуждения или ограничений.
Иногда, во время готовки или чтения книги